Хакамада Ирина Муцуовна – политик, кандидат экономических наук, президент Межрегионального общественного фонда социальной солидарности «НАШ ВЫБОР», Заместитель Председателя Президиума общественно-политического движения «Российский Народно-Демократический Союз»

В 1995 году Ирина Хакамада была названа журналом «Тайм» политиком XXI века в числе 100 известных женщин мира. В 2005 году номинировалась на Нобелевскую премию Мира в числе тысячи женщин планеты.

В настоящее время активно работает над своими книгами. В 2006 году выпустила книгу «SEX в большой политике». По новому роману «Любовь, вне игры» Ирина Хакамада планирует снять полнометражный художественный фильм и стать его режиссером.

"ЛЮБОВЬ, ВНЕ ИГРЫ. История одного политического самоубийства" - это книга о политике и о любви. О нежности, венецианском теплом дожде и порушенных надеждах. О политических интригах, борьбе за власть и бесконечной усталости. О террористах, захвативших кафе, и о хрупкой маленькой женщине – переговорщике. О том, как сплетаются судьбы, мысли, тела, разговоры.

Ирина Хакамада написала теплый, живой, очень человечный и очень женский роман о вечных вопросах и вечных ценностях. Героиня книги, политик Мария Гордеева, пытается выбрать между любовью, долгом и карьерой и в результате принимает единственное, наверное, правильное решение. Она оказывается вне игры.

С разрешения издательства АСТ, в котором вышла данная книга, публикуем отрывок из романа "ЛЮБОВЬ, ВНЕ ИГРЫ. История одного политического самоубийства":

* * *
Доклад Марии подходил к концу. В сегодняшних чтениях он последний. Удерживать внимание депутатов с каждой фразой становилось все труднее. С трибуны зал парламента виден как на ладони. На некоторых лицах - откровенное желание скорее уйти по своим делам, гораздо более важным и срочным, чем проблемы безопасности России.

Хорошо киноактерам. Во время съемок не видишь зрителей. И тебе все равно: спят ли они или вовсе уходят. Марии никогда не было все равно. Она не переносила безразличия. Так и не научившись говорить в пустоту, требовала от слушателей внимания и отдачи.

- Реальная безопасность страны - понятие более широкое, чем безопасность границ или наличие ядерного оружия, - повысив голос, перешла она к заключению. - Обеспечение национальной безопасности требует экономической и социальной защищенности каждого человека. Коррумпированная и неэффективная власть и бедный народ - два фактора потенциальной угрозы. Можно сколько угодно говорить о внешних угрозах, но основные проблемы - внутри нас! - выдержала паузу. - Спасибо за внимание. Я завершила доклад.

Собственно теперь должно начаться обсуждение. Ее речь была тщательно подготовлена: позади - несколько месяцев командной работы. Что скажут депутаты? Зацепило ли? Отнесутся ли серьезно?

- Что она тут делает?! - первым завопил депутат Зелинский, мгновенно перехватив внимание журналистов. С неухоженными, торчащими в разные стороны волосами он напоминал ворона, изрядно потрепанного котами и дворниками. - Женщина обсуждает вопросы национальной безопасности! Ей место на кухне, детей рожать, а не глупости говорить!

Депутаты оживились, предвкушая веселье. Проснулись спящие, очнулись дремлющие. Обсуждение с космической скоростью превращалось в паршивое шоу.

- Я против этой концепции! - Зелинский замахал руками. - Мы не будем голосовать!

Почему «против» и почему «не будем», осталось за кадром. Да и вряд ли сам депутат Зелинский мог бы объяснить свою позицию.

Бросаться абсурдными фразами - его единственная роль. Не роль даже - так, эпизодический выход. «Антракт, негодяи!»

Многие видели в нем шута, но это не так. Шут - слуга царя, которому позволено кидать реплики, встающие костью в горле официальной власти. А этот - банальный комик, разыгрывающий кухонную мужицкую роль.

Мария подавила нахлынувшее раздражение, подчинившись закону политических джунглей: покажешь слабость - сожрут.

- Благодарю за комплимент, - спокойно произнесла она. - Мне, значит, рожать пора? А вы готовы помочь, господин Зелинский? Вас наконец посетила любовь?

Этот «хук справа» был опробован давно и не раз доказал свою эффективность. Большинство мужчин-политиков, цепляющих «женскую тему», стоило им напороться на открытый вызов, предпочитали закончить базар и скрыться в кустах. Приемчик сработал и в этот раз. Спрятанный внутри Зелинского диктофон с записью народных шуток сломался и захрипел; депутат закашлялся.

По залу прокатились смех и аплодисменты. Телевизионщики оживились. Можно было не сомневаться: перепалку покажут все телеканалы России. Интересно, останется ли хоть кусок от ее предыдущей речи? Мария перехватила взгляд спикера. Тот пожал плечами: а ты чего ждала? Чтобы все было иначе?

К сожалению, да. Да, черт возьми! Из месяца в месяц Мария ждет, что все изменится. Что парламентские выступления прекратят быть реалити-шоу, над которыми можно вдоволь поржать. Что журналистам захочется вникнуть в предложения депутатов, а не в их сексуальные взаимоотношения.

Ее изводил вечный массовый заказ: превратить парламент в сообщество, где пошлость является доминантой. Где полоскание простыней во благо рейтинга и яркой картинки считается лучшей забавой, если не смыслом профессии. Где серьезность обсуждения вопросов безопасности в стране зависит от пола докладчика...

- Уважаемые коллеги, - спикер наконец-то прервал смех в зале. - Доклад заслушан. У кого есть поправки, вносите на комитетах. Итоговый документ рассмотрим после анализа поправок всех фракций.

Мария сошла с трибуны. Как и следовало ожидать, ее тут же обступили журналисты. Не меньший ажиотаж наблюдался вокруг господина Зелинского.

- Мария, вы согласны с Зелинским, что женщине нечего делать в парламенте?

- Вы действительно готовы сейчас рожать, в вашем-то возрасте?

- А если бы Зелинский объяснился вам в любви, вы бы ответили взаимностью?

Операторы лезли в лицо телекамерами. Журналисты подсовывали диктофоны. Мария не стала объяснять, что, во-первых, в парламент незачем аккредитоваться тем, кого беспокоят вопросы женской эмансипации. На двух третях суши эта тема неактуальна уже полвека. В конце концов недостойно для России быть мировой провинцией.

Во-вторых, если кому-то в двадцать пять кажется, что сорок - время думать не о любви, а о месте на кладбище, то не пойти бы ему куда-нибудь... в библиотеку, например...

В-третьих, такие вопросы подмачивают не ее репутацию, а репутацию журналистики. Подмачивают так, что ее не высушить уже ни одним индезитом. Некоторые журналисты превращают политику в скандальное шоу и незаметно сами уподобляются светским хроникерам.

Вместо всего этого, умного, многозначительного, она наигранно кротко предложила:

- Может, все-таки поинтересуемся вопросами национальной безопасности?.. Вы все желтеете с такой скоростью, что люди точно решат, что мы - шоумены. С одной стороны, это правда. Но не вся.

Журналисты не скрывали разочарования. Скандальный материальчик уплывал из рук. Кто-то побежал к Зелинскому в надежде все же получить комментарий. Оставшись одна, Мария поспешно направилась к выходу. Машина ждала неподалеку.

- В «Останкино»? - Александр завел мотор.

- Да. У меня час времени. Хорошо бы успеть пообедать... Где-нибудь, где тихо. И людей поменьше, - разочарованно произнесла она. Подумав, добавила: - А лучше - совсем их нет.

Автомобиль тронулся. На звонок мобильного Мария откликнулась с досадой:

- Да, я вас слушаю!

- Здравствуйте, - в ее жизнь ворвался мягкий голос Василия. - Я решил, что настало время назначить вам романтическое свидание...

Предложение застало Марию врасплох.

- Ушам своим не верю... Вы что, серьезно?

- Ну да... Мужчина должен иногда брать инициативу на себя, - со значением произнес он. - Есть одно местечко в Москве. Очень странное и для меня потаенное. Если у меня происходит поворотное событие, я всегда отправляюсь туда. Вам понравится. Приглашаю.

- А что, произошло что-то поворотное? - осторожно уточнила она.

- Но мы же договорились... - (Ах да! Он «встретил свою женщину»!) - Ну так что? У нас шанс есть?

Журналисты, Зелинский, спикер - все отлетели и вдруг показались Марии всего лишь плоскими картинками. Спикер - пиковый король в короткой мантии, Зелинский - надутый и обрюзгший трефовый валет, журналисты - разномастные карты небольшого достоинства. Василий предлагал на время забыть о них, отложить крапленую колоду и окунуться в другую жизнь. Мария не стала брать время на размышление:

- Я сейчас еду в «Останкино» - интервью в прямом эфире. Это ненадолго. Через два часа освобожусь...

- О’кей, - от неожиданно скорого согласия у Василия перехватило дыхание. - Я заберу вас у «Останкино» через два часа.

Купить книгу Ирины Хакамады «Любовь, вне игры. История одного политического самоубийства»